Отправлено: 29.06.05 13:53. Заголовок: Прекрасное вокруг нас, а что видел ты?
Я наблюдал это из моего окна на восьмом этаже: О небеса полны вы яркой краски, воина идет меж небом и землей становиться не выносимым и опасным смотреть как солнце след оставит свой устало, зайдет за край, и темнота заполнит весь простор, от моего окна и до соседнего окна родного. Лишь отразиться луч последний, чей блик оставит розовый загар на облаках, сойдет и он, облезут облака, и вслед за солнцем гордая луна взойдет на пьедестал… и слуги, миллионы ярких звезд, теперь светить будут так ярко, не сами, отражай свет былой, тот свет, что навсегда ушел от сюда...
про Камінь. Камінь, він зразок міцності. Він ніколи не прогинається, він завжди залишається собою, він такий як він є і ніщо його невстані змінити. Поступово камінь пристосовується до оточення, до середовища, але його думки незмінються...Бо так простіше, так легше. Усі ми хочемо щоб було простіше й легше........................................................................................................................................................................................
Туман. Виходиш зранку, можна й ввечері, чи то пак вже в ночі, а він наче густий кесіль. Поки обличчя ще тепле на ньому осідай волога, складається враження, що тупан не тіль огортає тебе, а ще й проникає в тебе. Хочеться підняти руку й вхопити жмуток того киселю, але розумієш, що то лише волога.., але ж така реальна. Йдеш вулицею й роздивляєшся навколо. Цікавість поступово охоплює усе дужче й дужче, хочеш дізнатися, що випливе з туману, що туман дозволить тобі побачити. Де-не-де жервіють лампи, розганяючи туман, але лише да декілька кроків і ти розумієш, що ти ніщо, світло ніщо, усе ніщо... Туман і лише туман тут і зараз господар.
Втікає дим крізь пальці Не стримати його ніяк Скільки не старайся Він собі, як вільний птах А я так хтів схопити далі Затиснув пальці я до крові Та залишились пусті Мої скривавлені долоні
Той вітер - то страшний дивак Він робить зовсім всьо не так Якби крила його мав Докупи хмари би збирав Зимні краплі моїх сліз Вкрили землю як роса Хто не сумував - не бачив снів А я завжди тільки сумую Через те коли відкрив Очі - слів ти не сказала Не спинити вже тих сліз Такі файні були сни
Они сидели в центре огромной шестиугольной комнаты, стеклянные стены отражали друг друга. Он отвел глаза от стен. Их сидящих в комнате было всего 10, а вот отражение говорило – словно их было не меньше тридцати… одинаковые лица, десятка смертников, белых лабораторных мышей… они то не понимают, а вот он уже давно все понял - шестое чувство не подводило и тот «стальной трос», который натянулся обвивая его внутренности похож на струну. На лбу выступили капельки пота, и он, осторожно их вытер. «Тебе пи..ец! ты попал!» крутилось в голове… Они сидели на неудобных алюминиевых стульчиках, такие ставят в офисах для посетителей, если не хотят чтобы те долго задерживались, задница уже болела, он ерзал как ужаленный впрочем, не он один. Все здесь заставляло нервничать, и орать. Он орал вчера. Сегодня здравый смысл подсказывал помалкивать. Десять, почему десять ? он не знал и старался не задумываться об этом – всматриваясь в каждое лицо: японец - черненький, узкие хитрые глазки, похожий на скрученную пружину, быстрый со всем не растерян, только если чуть. «Джеки Чан» хренов. Джеки поймал его взгляд … И он вложи в свои ответный столько презрения сколько смог, крутя в голове все ругательства которые знал. Щелочка глаз стала еще уже, отвернулся. «Что не нравится узкоглазый – думал он – бля чего так парюсь, откуда столько злости?» Рядом черный – их было в группе трое «черножопых», каждому он дал кличку Анкл Бэнс, здоровяк Джо и Засранец, на последнюю кличку у него не хватило фантазии, а злость так переполняла - стальные мышцы, здоровые как буйволы и вонючие… от них несло потом, страх по разному отражался на их лицах, скорее всего, все уже порядком подустали. И он устал, ему хотелось выпить кофе и съесть сладкого, он даже облизнулся. Через одного сидели иностранцы: очкарик - дохляк, все из их компании подходили под описание атлетически сложенных людей, и только эта крыса, сидела с видом намочившего в штаны. Растрепанные волосы все время теребила потная ладонь, зубы стучали начиналась паника, только самое легкое предчувствие паники но ему было достаточно и этого нервного жеста и того отражения какое Она оставляет в глазах… Рядом с дохляком сидел швед- здоровый лось, развалился словно ему на все насрать. Огромные тяжелые ботинки, наверное ноги в них запаривались не хуже кофе в накрытой блюдцем чашке – боже как он хотел кофе! А теперь о тех кого он знал – Антон мент из Питера - рыжий, в веснушках, он конечно мог бы стать звездой рекламы йогуртов, если бы не взгляд человека, которому доводилось применять табельное оружие. Вчера они вместе ехали по улицам города, со связанными глазами и ртами, прислонившись спиной, а потом бухали водку в комнате… Его – книжного жука, взяли прямо в офисе в это время он пытался залезть под юбку одной здешней самочке. Все как во сне- звонок мобильного, выходит из офиса, а потом его вяжут… Почему он!? – единственный спорт которым он занимался был фехтование – он махал саблей в классе десятом, и все – в армии даже не служил … отмазали. Еще водку с ними пил Сеня откуда-то с Украины, бывший служащий ВДВ, был пару раз в горячих точках, ударенный да+++б- убил жену, кошку, и соседку которая пыталась выяснить почему молодые ругаются… Отбывал наказание в местах не столь отдаленных, до того как и его взяли. Накинувшись на водку, он быстро захмелел и поехал изливать душу… - Она сука… а он ей… а она… в итоге 54 ножевых в пузо – при этом Сеня смеялся истерически, а кота жалел, тот просто под руку попался – а соседка и так старая была… Девятого актера он тоже знал - грузный, но очень гибкий, бородатый – Девятка держался от всех особняком и даже не притронулся к утреней еде в столовке. Его нервировало присутствие Девятки более всего, тот удавом сидел по правую руку, он тоже чего-то понимал… - Мы предлагаем Вам сыграть в игру – раздался металлический голос динамика, беспристрастный электронный автоответчик… - Победитель отправится домой…
Десятеро реагировали : большой Джо вытер ладони о потертые джинсы, Джеки просто слушал, казалось он погрузился в анабиоз, Девятка мерно покачивался на стуле, Антон – удивленно озирался, Сеня вообще не понимал чего происходит – ему казалось Сеня давно жил в своем мире - в том, где жена ждала его идущего с престижной работы домой. Ругался с соседкой – она просила поменять их скрипящую кровать или вообще прекратить безобразие. Очкарик нервно грыз ногти… Других он не успел рассмотреть - Вам предлагается свод правил - продолжал жестяной голос – во-первых – вы не имеете право покидать свой места без разрешения,…во-вторых Краем глаза он увидел все: Как Очкарик вскакивает с места, размахивает руками и кричит, по лицу его текут слезы и сопли… Хлопок, четко, по нервам, ударом колокола, ошметками и фонтанчиками, запрокинутой головой, Очкарик дожил последние секунды. В ноздри ударил запах пороха, едкий, пробрал до мозгов. Он видел все: Бэнса, тот вскакивает со стула пытаясь сбросить с себя мозги Очкарика, брезгливо и не веря не осознавая, по кошачьи размахивая руками. Второй хлопок, словно фотоаппарат вспыхнул навсегда оставив на черном лице гримасу ужаса и боли, Бенса не стало, изогнувшись в акробатическом па Бэнс рухнул и замер раскинув ноги в не естественной, пошлой позе … …Кровь залила бледный кафель, огромное пятно подступило к его ботинкам, он боялся пошевелится… Сеня смотрел на свои руки, не понимая, почему те липкие, на губах его прилип кусочек плоти, белая майка стала на половину бардовой не его крови. - В десятых – Помощь друг другу строго запрещается, остаться может лишь один - только теперь стало ясно, что голос не прекращал болтать. Он выругался про себя… Только, что на его глазах погибло двое и он сам в жопе по уши… - Суки, п+++ры, д+++бы – тихо но очень зло выкрикивал мент Антон,- я государственный служащий да Вас за это, да вас… – Антон захлебывался словами, костяшки побелели кулаки крепко зажаты. Тишина - громкая тишина, нервная, невыносимая звенящая… Он смотрел в лицо очкарику, и теперь даже слегка жалел его, очки соскочили при падении. Симпатичный малый, носил бы линзы, глядишь чего путного бы получилось, а так. Теперь он понимал почему очкарик попал к ним в компанию- эти люди знали, очкарик = сопля : потечет оставляя зеленный след, а они подотрут, и так подотрут, другим урок и объяснять уже ничего не надо… На миг стало тошно от такой расчетливости. А потом просто жутко захотелось жить, горло пересохло так хотелось напиться, нос заложило так хотелось надышатся… в голове все прояснилось – он должен выжить. Оглянув украдкой всех оставшихся. Он понял им пришли в голову подобные мысли, их не зря собрали, сосунков больше нет. Никто более не проронил ни слова: Выражение Джеки осталось не именным, Швед собрался и теперь сидел поддерживая прямую спину, словно в гостях, на самом краю алюминиевого стула – гребанные стулья отпечатались на заднице ровными красными полосами, Он медленно шевелил пальцами ног- не дай бог ноги затекут и в последний момент Он не оторвет мягкое место…Большой Джо расстегнул ворот рубахи, Засранец прикрыл глаза, Антон, Сеня… Девятка - ему показалось словно он улыбается сквозь плотно сжатые губы. - Вам представится возможность воспользоваться любым удобным оружием - казалось жестяной голос сам устал болтать – по команде… В центре зала на подсвеченной платформе лежало оружие: Клинок огромный и неуклюжий блестел в ореоле электрического света – ему представилась картина, однажды он ее видел: Два персонажа Ангел и Смерть – белоснежная одежда против черного балахона, голубые глаза против горящего пустого взгляда, неуклюжий клинок наполненный силой самих небес, неоновый свет слепящий глаза, разгоняющий темноту против кривого, натертого ладонями до блеска древка косы – зазубренным лезвием, лунным месяцем оскалилась она в улыбке – жажда ее велика.
- Ну что, нравится сука? нравится сука? – он зажимал горло Антона стальной хваткой, периодически прикладывая его голову о кафель. Антон начал пускать кровавые пузыри а потом и вовсе стих. Он тяжело поднялся пошатываясь... Джеки уже целился в голову Большому Джо из старинного пистолета – глухой щелчок – осечка. Перехватив пистолет за дуло, Джеки размахнулся запуская ствол на манер топорика. Тяжелая ручка со свинцовым набалдашником просвистела у виска Большого Джо, встретилась с головой Сени, опрокидывая его. Удар казался не сильным, золотые круги покрыли пеленой его глаза - От бля- просипел Сеня и упал, раскинув руки и ноги. Швед приближался к Джеки неуклюже размахивая палкой с гвоздем, Большой Джо споткнулся и теперь ехал на животе по кафелю... Швед размахнулся, Джеки уходил в лево, он четко легким движением отвел руку Шведа и тот со всего размаху вогнал гвоздь себе под колено... Звуки борьбы и тяжелое дыхание прервал острый крик боли и мата на иностранном языке. Вследующий миг на Шведа налетел Засранец. В руках Засранца тяжело лежал молоток, глаза горели безумием. Без замаха он раскроил шведский череп: скорлупой от ореха, череп брызнул начинкой, только Засранцу этого было мало, продолжая истошно орать он оседлал Шведа методично нанося удары, взбивая брызги крови и мозга, крошево из костей и плоти ровным слоем покрывало его с ног до головы... теперь только зубы и глаза блестели неистовым белым светом все остальное стало бордовым. Большой Джо в ужасе пополз на спине, не отрывая глаз от Засранца, Джо наконец понял все и кажется в этот миг сошел с ума. Джеки медленно приближался к Джо... Словно отрезвленный криком и кровью Он застыл, наблюдая, как тихо вышагивает Джеки, и как неистово отползает Джо. Джо шарил руками по кафелю и наткнувшись на меч схватил его за лезвие, вытянув рукоять впереди себя , по направлению к груди япошки. Джеки улыбнулся продолжая движение... Обхватив рукой эфес Джеки плавно потянул на себя, лезвие разрезало плоть – Фонтанчики крови украсили красными шрамами лицо Джо – он удивленно смотрел на обрубки своих пальцев. Еще недавно они судорожно сжимали лезвие. Боль ослепила Джо, он заверещал как свинья на бойне, Джеки красивым движением с легким нажимом, вспорол Джо грудную клетку, захлебываясь кровью, тот забился в конвульсиях, продолжая движение Джеки развернулся на сто восемьдесят и таким же не уловимым финтом отделил голову Засранца от туловища. Засранец плюхнулся на тело Шведа от головы которого осталось лишь месиво, два безголовых трупа. Тишина... Джеки повернулся к нему... Улыбка приклеенная к лицу Джеки показалась ему оскалом самой смерти, руки по локоть в кровоподтеках, губы, лицо и волосы усеянные мелкими капельками. В руках меч в глазах сталь... Он мог себе представить Смерть с раскосым взглядом и этой идиотской до жути улыбочкой… «Она нам кажется иной, смерть» думал он – в тех приключенческих романах, которые он читал положительные герои никогда не умирали, а уж если умирали, то с такой помпой… Они долго хмурились и давали напутствия своим друзьям или проклинали врагов, диалоги растягивались на несколько страниц, иногда герой не умирал без того, чтобы прихватить парочку с собой на тот свет. Даже самые мерзкие злодеи умирали вяло, в основном возвращаясь и возвращаясь с того света. Eму было десять? Запомнился один день. Дедушка после инсульта сидел на кресле, половина его лица и левая рука отказывалась работать напрочь. Дед ел в основном мимо рта, а говорил на странном непонятном инсультном языке. А потом Дедушку ударила с ноги конвульсия, все засуетились, а он не мог оторвать взгляда от дрожащего тела. Заведенным солдатиком оно изгибалась в невероятных позах. Жирная муха опустилась на лицо уже умершего человека, по деловому засуетилась… Потом в кошмарах он часто видел словно она выпускает из своего хоботка желудочный сок. Кожа на лице мертвого
Деда начинает плавится. Муха всасывает как пылесос эту жижу, воняет тухлыми яйцами и жаренными грибами. Деда начинает пинать конвульсия он разворачивает свое лицо, обугленное лицо, его челюсть медленно двигается, видно, что ему больно говорить, глаза вылазят из орбит. Старик шепчет: - Убей ее, мне больно, убей ее, чего ты сидишь? Он просыпался и снова плакал… Тогда же он стал мстить мухам, вылавливая их во дворе без устали. Отрывал им крылья, сажал в коробок и зажигал… Больше всего ему нравилось примотать муху за голову к вентилятору – голова отрывалась муха продолжала еще лететь несколько секунд. Когда кошмары сильно его доставали, он выходил во двор и просто давил их, белая жижа тел проскальзывала между его пальцами, он просто их давил до исступления, до помрачения в мозге. Тогда же он напрочь позабывал все дни рождения всех знакомых и друзей. Он не мог сказать, сколько лет его родителям, и о своем возрасте не любил говорить. Он боялся умереть… Тогда же поверил в Бога. Нет, не молился и в церковь ходить не стал, все чаще смачно посылая Бога и ангелов к такой-то матери. Но внутри, когда ему казалось, словно никто не слышит его, он просил Бога простить его, он хотел жить даже после смерти. … Он хотел жить, потому побежал прямо на Джеки, вытянул руки впереди себя, в тот миг казалось, они смогут защитить его. Джеки явно растерялся, потер висок, голова раскалывалась, в глазах стояли красные пятна. Джеки только отмахнулся - лезвие прописало дугу от локтя до запястья. Тонкие иголочки впились в мозг, но даже эта боль не могла забить желание жить… Он прислонил окровавленную руку прямо к лицу Джеки, размазывая свою кровь по его щекам… Джеки оттолкнул его, не устояв на ногах, падая он смотрел, как Джеки блюет, повернув голову вбок, выплевывает кровь, звон падающего метала. От боли закружилась голова, он посмотрел на руку, на эти грубые бордовые разводы, на свою заляпанную футболку, сидел на полу и смотрел, чувствовал, что слабеет с каждой пульсацией фонтанчика крови. Он нашарил перочинный ножик и теперь пытался вытащить лезвие, оно не поддавалось, выскальзывая из скользких слабых пальцев. Наконец поддалась пластмассовая зубочистка. Пошатываясь, он встал на ноги, подошел к Джеки, которого шатало, не меньше чем его. Со стороны казалось, словно они два приятеля, которые давно не виделись и теперь обнимаются. Он размахнулся и вонзил пластмассовую иглу прямо в левый глаз, пытаясь достать до той стороны черепа… Уши заложило, в глазах двоилось… Он не услышал выстрела, тем более не увидел поднимающегося Сеню. Огромная фиолетовая шишка украшала его голову там, куда попала рукоятка пистолета. Сеня поднялся, прицелился, спустил курок… осечки не произошло, раздался громкий хлопок. Он падал… Он думал, что теперь знает почему Бог оставил Ангела там в пыли, почему не помог ему подняться… Просто Бог сам все это придумал…
В В Червоному корпусы. а пору рокыв назад, в дальньому кынцы омтаннього поверху була парта, де карасивим готичним шрифтом , з різними візекрунками (просто витвір мистецтва,хтось багато часу витратив) був написаний текст, здаеться Бленд гардіан. Ну, масштаб витвору був серьйозний..
Сьогоднi завалив до однокурсницi на лекцiю з бiологiї i був приємно здивований побачивши на партi такий текст
Місто спить, хоче скоро, легко вмерти. Біль кричить, мусить все живе подерти. Я стою під невмитим чорним небом, Я мовчу, бо кричати вже не треба.
Час доби – день і ніч давно заснули, Навіть сни нас людей усіх забули: Я стою, більше вже нема роботи, Я мовчу, все тому, що в світ приходить…
Місто спить – в холоді замерзли очі. Дощ крапить, розбудити світло хоче. Я стою всередині мертвих тіней, Я мовчу, бо вкриває душу іній!
Крах життя: я про лід не хочу чути! Майбуття манить в даль, щоб все забути! Птахом! Вітром! Шляхом бути! Я лечу в даль, де тепло й вільні крила! Я КРИЧУ, бо навколо всіх убила…
Приспів Зима, зима… Вже прийшла у наше місто… Зима, зима… Замордує наші душі… Зима, зима… Бути в рідній хаті тісно! Зима, зима… Жити вже ніхто не мусить! Зима…
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 204
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
там бываюь достойные вещи. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума